Чем отличаюсь я от женщины с цветком, 
от девочки, которая смеется, 
которая играет перстеньком, 
а перстенек ей в руки не дается? 

Я отличаюсь комнатой с обоями, 
где так сижу я на исходе дня 
и женщина с манжетами собольими 
надменный взгляд отводит от меня. 

Как я жалею взгляд ее надменный, 
и я боюсь, боюсь ее спугнуть, 
когда она над пепельницей медной 
склоняется, чтоб пепел отряхнуть. 

О, Господи, как я ее жалею, 
плечо ее, понурое плечо, 
и беленькую тоненькую шею, 
которой так под мехом горячо! 

И я боюсь, что вдруг она заплачет, 
что губы ее страшно закричат, 
что руки в рукава она запрячет 
и бусинки по полу застучат... 

 

Белла Ахмадулина

Я давно не писала стихи, 
Чтобы душу не рвать на кусочки. 
В двадцать шесть остаёмся детьми: 
Тот же смех и веснушки на щечках, 

Те же мысли и жажда мечты, 
Лишь сменились мои идеалы: 
Я - ценитель людской простоты 
И обыденной жизни без драмы.

Шептались две соседки у подъезда: 
"Смотри, он снова розы ей купил. 
Ручаюсь, в её вазах нет уж места. 
Жене своей бы лучше подарил." 
Вторая головой ей в такт кивала: 
"На той неделе на руках вносил. 
Она его при этом целовала. 
Бессовестный! Семью бы так любил! 
Живёт же вот такая, и не стыдно 
семью чужую чью-то разбивать. 
И думает... со стороны не видно, 
как он сюда бежит её обнять. 
Два месяца, как ей купил квартиру. 
Живёт на всём готовеньком она. 
И не стыдится улыбаться миру! 
А дома ждёт в слезах его жена! 
Он врёт ей про свои командировки, 
чтоб с этой чаще время проводить. 
Вчера смотрю в обед... на ней обновки. 
И красоту всё ходит наводить. 
А где-то там... жена рубашки гладит, 
посуду моет и растит детей. 
За молодость загубленную платит. 
А он... он тоже платит, но не ей. 
На той неделе встретила их в парке. 
Так жарко целовались у реки. 
А вечером он ей принёс подарки: 
пакетов десять снял с одной руки." 
А первая вздохнула, продолжая: 
"Ну, что за бабы? Что за мужики? 
Вся жизнь несправедливая такая. 
Жизнь - дура! И мы все в ней дураки!" 
Прошла неделя. А его не видно. 
Гуляет в парке женщина одна. 
"Он бросил ее. Это очевидно. 
Поймала на горяченьком жена. 
И он расстался с выдрою красивой. 
Найдёт другого, ей не привыкать. 
Она же теперь с собственной квартирой. 
А новый "кошелёк" найдёт опять." 
А рано утром вышли на скамейку, 
а женщина на ней во всю рыдает. 
"Ты жалостливых слёз нам здесь не лей-ка." 
"За океаном муж мой умирает! 
А я... Я не могу сейчас летать! 
Беременна. Ребёнок долгожданный. 
Семь лет мы с мужем не могли зачать. 
Любимый наш... нам богом свыше данный... 
Прищурились соседки: "Он твой муж? 
А вместе сколько?" "Десять с лишним лет." 
"Ох! Удивила не на шутку уж! 
Мы думали, таких и в мире нет. 
Он вёл себя как молодой влюблённый. 
Цветы, подарки, на руках в дом вносит. 
И взгляд его... как у повесы томный." 
"Муж день и ночь беречься меня просит! 
Мой лётчик. Небо лучше дома знает. 
Поэтому он рядом не всегда. 
Он и домой на крыльях прилетает! 
И шепчет в ушко нежные слова. 
Сегодня долго в церкви у иконы 
просила бога, чтобы он помог. 
Я сплю... и словно слышу его стоны! 
Молюсь, чтоб вновь шагнул на наш порог. 
Я только с ним умею улыбаться. 
И каждый день умею с ним любить. 
Звоню и говорю: "Не смей сдаваться! 
Нам предстоит ребёночка растить! 
И весь мой мир - это твои глаза! 
Твои объятия! И твоё плечо! 
Пусть снова станет взлётной полоса! 
Любви твоей хочу!... ещё!... ещё!" 
Им было стыдно на неё смотреть. 
Такую пару грязью поливали! 
И сказанного в гневе - не стереть, 
когда совсем не счастья им желали. 

Любовь, Бог, вера, сила, что надежде 
- все вместе... как единое сплелись. 
Поправился. Вернулся. Всё как прежде. 
Сегодня ночью схватки начались. 
А утром он кричал, открыв окно: 
"Я счастлив! У меня родился сын! 
Мне счастье моей женщиной дано! 
Сын на меня похож... один в один!" 
-----------------------------------------------------— 
Не забывайте в зависти и в злости, 
Что вы не боги... и другим не судьи. 
Старайтесь меньше мыть чужие кости. 
И чаще вспоминайте, что вы люди!

Ветер сшил мои надежды 
Из кудрявых облаков, 
Что зависли безмятежно 
На краю полночных снов. 

На меня с утра примерил, 
Подогнал иглой дождя, 
Листопаду не доверил 
В сердце сложного шитья. 

Я надеждой отразился 
В стылых лужах октября, 
Словно, сам себе открылся 
В тусклом свете фонаря. 

И решил кружить с мечтами, 
Что явились невпопад 
Меж молчаньем и словами 
Под осенний звездопад…

Господи, дай мне живого тепла, 
Душу согрей, я замерзла немного, 
Как я устала - шагаю сама, 
Трудности, боль - серпантином дорога. 

Господи, дай мне в ладони любви, 
Самую малость, мне много не надо, 
Я умоляю тебя...помоги, 
Сердце одень в броню и ограду. 

Господи, дай мне пару сапог, 
Те, что дарил уж давно износились, 
Сколько исхожено троп и дорог, 
Только вот пазлы судьбы не сложились. 

Добрые, нежные - не в моде сейчас, 
Мир - это сеть из лжи и пороков, 
Господи, милый, услышь ты меня 
Хватит, довольно жестоких уроков. 

Господи, дай мне гнедого коня, 
Чтобы рвануть по степям Забайкалья, 
Стала мне в тягость родная земля, 
Волей дышу и свободно сознанье. 

Господи, дай мне ЖИВОГО ТЕПЛА!

Доброту не купишь на базаре, 
Искренность у песни не займёшь. 
Не из книг приходит к людям зависть. 
И без книг мы постигаем ложь. 
Все учились по одним программам, 
Но не всем пошло ученье впрок. 
Тот, как был, - так и остался хамом. 
Этот вот - от чванства занемог. 
Видимо, порой образованью 
Тронуть душу не хватает сил. 
Дед мой без диплома и без званья 
Просто добрым человеком был. 
Значит, доброта была вначале?.. 
Пусть она приходит в каждый дом, 
Что бы мы потом ни изучали, 
Кем бы в жизни ни были потом. 

 

Андрей Дементьев

Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду далеким, далеким,
Я не буду печальным и злым.

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня...
И мне сладко — не плачь, дорогая,—
Знать, что ты отравила меня...

Николай  Гумилёв

Пиши мне из осени теплые письма, 
Пиши на рябиновых розовых листьях, 
Дождем проливным, барабаня по крыше, 
Чем хочешь, пиши. Но пиши мне. Ты слышишь?! 
Я чай заварю, как ты любишь, с жасмином, 
В плед завернусь в опустевшей гостиной, 
И буду читать твои чудо-приветы 
Всю ночь напролет до зари и рассвета. 
Прочту твои письма, и станет светлее, 
В душе и на сердце немного теплее. 
Вдохну твою осень, и запах знакомый 
Внутри разольется горячей истомой. 
И прежние чувства, как розжиг в камине 
Вновь вспыхнут. И время как будто застынет. 
И память вернется незваною гостьей. 
И снова построит невидимый мостик. 
И мы, словно дети, навстречу друг другу 
С тобой побежим. Ты мне дашь свою руку… 
Ты помнишь ту осень? Мы счастливы были, 
Желали друг друга, друг друга любили… 
Не знаю зачем, но она мне все снится. 
Нет-нет, я не плачу. Лишь дождь на ресницах. 
______________________________________________ 
Ты только пиши свои теплые письма. 
Без них моя жизнь не имела бы смысла...

Я не хочу слагать, 
Но слово льётся 
Со дна моей 
Истерзанной души. 
Оно, быть может, 
Смысла и добьётся – 
Ты только путь 
В октябрь укажи. 

Ты только расскажи 
Однажды честно, 
Как выбор сделать, 
Не сорвавшись в сон, 
Когда в душе 
Сомнениям так тесно, 
И пусть он 
Не окажется смешон. 

И пусть он будет 
Осени итогом, 
Листвой кружа, 
Напомнит о былом, 
Я провожу его 
До самого порога 
Лучом беспечным 
В небе голубом...

Красивый круг распался. Жизнь пуста. 
Брожу, как призрак, голосам не внемлю, 
Смотря, как небо рушится на землю 
Со скоростью осеннего листа. 

Дожди-обои-стены-горизонт - 
Одно и тоже на дворе и дома. 
Души тепло и нежная истома 
Исчезли в пустоте, как давний сон. 

Пропасть-забыться-умереть-уснуть. 
Завесить окна и захлопнуть двери. 
И трудно счастью в этот миг поверить, 
Как трудно верить осенью в весну.

Сезон дождей закончился вчера, 
Теперь в глазах безоблачное небо. 
Как хорошо, что прервалась игра... 
Игра смычком по оголённым нервам. 

Фальшивых нот неистовый поток, 
Сбивавший с ног и научивший падать, 
Устав шуметь, трагически умолк 
И превратился в тихонькую заводь. 

Ужели штиль? Ни бури, ни грозы... 
В не мёртвой тишине аккорды вальса 
Так звучны, так воздушны и нежны, 
Что тянутся к смычку привычно пальцы. 

А дальше? Ну а дальше как пойдёт... 
Работают законы бумеранга. 
Быть может через час перерастёт 
Наш лёгкий вальс в неистовое танго.

Уходи, уходи, уходи! 
И не смей ко мне возвращаться, 
Утопили хмельные дожди 
Наше с неба сошедшее счастье. 

Не люблю, не люблю, не люблю! 
Слезы дымкой за ночь растворились, 
Об одном лишь я Бога молю, 
Чтобы раны рубцами покрылись. 

Заживет, заживет, заживет! 
Сердце станет холодным и грубым, 
Грусть утихнет, угаснет, пройдет 
Уходи...только помню я губы. 

Тело жаждет и эхом дрожит, 
И внутри разрывается болью, 
Было ль счастье? Да, нет - миражи, 
Ежедневные игры с любовью. 

Я забуду, забуду тебя! 
Излечусь тишиной и покоем, 
Ты отрекся легко, не любя, 
Сделав душу сердечным изгоем. 

Уходи, уходи, уходи!!! 
И не смей ко мне возвращаться, 
Смыли чувства хмельные дожди, 
Безвозвратно украв наше счастье!

Север крошит металл, но щадит стекло. 
Учит гортань проговорить «впусти». 
Холод меня воспитал и вложил перо 
в пальцы, чтоб их согреть в горсти. 

Замерзая, я вижу, как за моря 
солнце садится, и никого кругом. 
То ли по льду каблук скользит, то ли сама земля 
закругляется под каблуком. 

И в гортани моей, где положен смех 
или речь, или горячий чай, 
всё отчётливей раздаётся снег 
и чернеет, что твой Седов, «прощай». 

 

Иосиф Бродский

Я много в этой жизни понял важного, 
угрюмы и черны мои зрачки, 
но свято уважаю право каждого 
на розовые мутные очки. 

 

Игорь Губерман

Свет фонарей из луж струится, 
Как неземная благодать. 
К ветвям прибившиеся птицы, 
Собой пытаясь согревать 

Остатки листьев, грезят летом. 
Плывут по улицам зонты, 
Подобно бригам и корветам, 
Скрывая всплески суеты 

Течения людского моря 
Под куполами парусов, 
С осенней непогодой споря 
В порывах взбалмошных ветров 

На перекрестках меж домами. 
Сползает мякоть облаков 
Сквозь решето промозглой рани 
Во всхлипы тонущих шагов.

Мне никогда не стать звездой широкого экрана, 
Не быть создателем полезных для науки штук. 
Я человек без важных связей, даже без таланта, 
Я обречён на жизнь без ослепительных заслуг. 

Мне места нет среди художников, поэтов, 
Мой мозг не породит опережающих идей. 
Я прост. Мне в пьесах никогда не быть воспетым. 
Мне никогда и ни за что не стать сложней. 

И пусть я вывернусь хоть даже наизнанку, 
Но в свете лавров я, увы, не проживу свой век, 
Ведь нет во мне ни дара, ни таланта, 
Я лишь посредственный обычный человек.

Я пью черный кофе 
Три раза на дню 
С конфетами тоффи 
И в образе ню. 
Он пьет горький виски 
По дням выходным – 
В соцсети отписки 
Друзьям и родным. 
Сегодня мне грустно 
Пить кофе одной, 
Звала так искусно, 
Но день выходной, 
А кофе – не виски, 
И мы – не друзья, 
На том и зависли – 
Пить вместе нельзя.

Прости меня, любовь, прости 
За то, что я такой предатель. 
За то, что я не мог копить, 
А мог всегда лишь только тратить. 

Я не умел терпеть, любить, 
Я не умел беречь и верить. 
Я мог на чувства наступить 
И в жизни не считал потери. 

Я, как на чёрно-белом фото, 
Ходил всегда совсем один. 
Мой график - это дом, работа, 
А между только - сон, камин. 

Не думал никогда о высшем, 
О том, что будет не мечтал. 
Других людей я редко слышал. 
Тебя, прости, я не искал. 

Прости меня, любовь, прости 
За то, что мог так ошибиться. 
Не в силах был тебя найти. 
Прости, но я не смог влюбиться.

В этой медленной осени чисто, просторно, легко. 
В ней особенно слышным 
становится каждое слово. 
Отдыхает земля и плывут облака высоко. 
И вдоль улиц деревья подчёркнуто рыжеголовы. 
В этой осени варят варенье и жарят грибы. 
В ней с лесною опушкой прощаются, 
будто навечно. 
Затеваются свадьбы. Идёт перестройка судьбы. 
Из шкафов достаются забытые тёплые вещи... 
А туманы всё чаще ползут с погрустневшей реки. 
И на рынках заманчиво высятся дынные горы. 
И гордятся загаром недавние отпускники. 
И убавился день. И прибавилось мокрой погоды. 
В этой осени есть ещё множество горьких примет: 
в ней, как будто в театре абсурда на призрачной сцене, 
до сих пор к перелёту готовятся стаи ракет, 
этот город и улицы эти держа на прицеле. 

 

Роберт Рождественский