Смотрю на море жадными очами,
К земле прикованный, на берегу...
Стою над пропастью - над небесами,-
И улететь к лазури не могу.

Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить...
Мне близок Бог - но не могу молиться,
Хочу любви - и не могу любить.

Я к солнцу, к солнцу руки простираю
И вижу полог бледных облаков...
Мне кажется, что истину я знаю -
И только для нее не знаю слов.

Зинаида Гиппиус

Храню в душе хрустальное создание, 
Создание под названием семья. 
И знаю, на просторах мироздания, 
Нет ничего дороже для меня. 

Семью свою от бед оберегаю, 
Плохих не позволяю слов сказать. 
Как мать дитя - лелею и ласкаю, 
На выпады чужие мне плевать. 

Врагам даю совет - не подходите, 
Я за семью способен жизнь отдать. 
И мнение своё в себе держите, 
Иначе можно сильно пострадать. 

В семье сосредоточен жизни смысл, 
Семья всегда опора для меня. 
Пусть для кого-то на купюрах сумма чисел, 
Важнее, но поверь это не я. 

Семья дарует сердцу вдохновение, 
И ненавязчиво вперёд ведёт меня. 
Когда все вместе, каждое мгновение, 
Мы будем помнить, всей душой храня.

Ты расскажи мне, как твои дела, 
Как ты живёшь, когда меня нет рядом? 
Я номер твой случайно набрала, 
Но, если честно, очень-очень рада. 

Я рада слышать голос твой родной, 
Ты не молчи! Обиделся? Напрасно. 
Полгода не звонила? Боже мой! 
Да, виновата, я с тобой согласна. 

А ты звонил, наверное, сто раз, 
И через общих узнавал знакомых 
Жива ли. А нашлась я лишь сейчас, 
Тогда - причин не видела весомых. 

Ведь я жила буквально нарасхват, 
Но поняла, что только ты мне нужен, 
Как, опоздала? Ты уже женат? 
Назло? Ах, любишь. Ну тебе же хуже...

Избегаю встречаться взглядом, 
И накручен – до ста считаю… 
Эта женщина снова рядом, 
По которой я так скучаю. 
Называю всё это бредом, 
Продолжая кружить по краю, 
И невольно - за нею следом, 
И мечтаю о ней… мечтаю. 
А она, ничего не зная, 
Всё уводит меня от дома, 
Ведь чужая она… чужая… 
Отчего же в душе истома? 
Так нечестно: без спроса – в душу! 
Сигарету опять ломаю… 
Подойти бы… обнять… да трушу, 
И теряю её… теряю. 
А улыбка её беспечна, 
Ведь не я для неё отрада, 
И так будет, наверно, вечно – 
Ей иначе совсем не надо. 
Потому что всё стало прошлым, 
Безвозвратно – неповторимым, 
Ах, каким же я был хорошим… 
Ах, каким же я был любимым… 
Той, которая всё забыла, 
Той, к которой всё тянет и тянет… 
Не позвал её… не простила. 
И моею уже не станет...

Время, ну же, давай, хвалёное, 
Что ты медлишь? Лечи меня! 
На ресницах – вода солёная, 
И надежда молчит моя. 

Но ты справишься с этим, правда же? 
И поможешь в моей беде? 
Загорится когда звезда уже, 
Предвещая удачу мне? 

Нам не ведомы тропы дальние, 
Что судьбою даны. Но я 
Лишь хочу, чтобы в сердце раненом 
Не застряла навек стрела. 

А, когда буду я излечена, 
Время благостное, тобой, 
Возродится ль надежда вечная? 
И какою, скажи, весной? 

Захочу ль снова быть любимою? 
Прошепчу ль, с сердца сбросив щит? - 
«Ну же, счастье неотвратимое, 
Отыщи меня, отыщи?..»

Запомни этот наш последний день, 
Потраченный на глупые обиды. 
Звучащие, как выстрел, в тишине 
Все фразы, что до ужаса избиты. 

Я больше не увижу никогда... 
Пророчит мое сердце, как и прежде. 
И с каждым вдохом я люблю тебя, 
Но тают с каждым выдохом надежды. 

Минуты в бесконечность улетят, 
И не изменят бытия порядок. 
Последний разговор, последний взгляд, 
И горьких слов в душе моей осадок...

В руках билет, полупустой вагон. 
Я еду в город, где никто не ждет 
А за окном безлюдно... Одинок перрон 
Ему как мне, наверное, с любовью не везет. 

Сожму билет в руках так сильно, что белеют пальцы... 
Мне сделать этот шаг безумно не легко. 
Ведь буду в чужом городе бродить скитальцем, 
В родном мне больше места нет. Тобой отобрано. 

Дома, деревья, реки, новостройки 
Мелькают так, что кругом голова... 
Мне не дано быть в этом веке стойкой. 
Разбита честь и гордость - сказаны слова. 

Забыть нельзя. И невозможно помнить... 
Всю боль, обиды, ревности и злость. 
Но если любишь - все простишь и все позволишь. 
Так в мире нашем грешном повелось. 

Где силы взять? Где есть такой источник? 
Чтоб в памяти оставить только ласку с теплотой. 
Их было мало. Нужно ставить точку. 
Над "и"... В конце... Ну или после запятой.

Пусть сказаны все главные слова, 
Но вишен цвет - любимейшая тема, 
Не только для японцев не нова, 
В ней отблеск света самого Эдема 

Цвет лепестков весеннею порой, 
Легко, как дымка, ветерку покорен. 
И оттого так важен в дзен покой, 
Ведь мир, что ускользает - иллюзорен 

Пусть миллиарды на Земле миров, 
Ведь каждый человек - носитель мира. 
Нас отделяют несколько шагов 
От вечности, гармонии, эфира 

И мы несём наполненный сосуд, 
Вмещающий прекрасное начало, 
Нужна большая осторожность тут, 
Чтоб по дороге всё не расплескало... 

Мы жертвуем покоем для мечты, 
Огнём любви мы очищаем души. 
Коснёмся самым сердцем красоты, 
Она у нас внутри, а не снаружи.

Когда песней взорвался динамик, 
обесточила разум от мира. 
А иначе бы я от вибраций 
настоящего не отключилась. 

Потому как хотелось побыть мне 
в одиночестве некий период, 
с головой чтоб всецело проникнуть 
в суть того, что есть факт истерии. 

Ибо я уже год как (четвёртый?) 
замещаю тебя именами. 
Потому как твоё между рёбер 
превратилась в занозу с мечтами. 

От которой становится хуже 
каждый раз когда я вспоминаю, 
что ты тот, кто мне так сильно нужен, 
растворяясь с другими в объятьях. 

Ведь когда не тебя обнимаю 
или хуже - с другим раздеваюсь, 
мне противно становится, зная, 
что не я с тобой рядом кончаю. 

Хотя знаю, что можешь и лучше 
сделать то, что с другим не осмелюсь. 
Потому как с тобою созвучны 
мы в желаниях к играм по телу. 

И под наши любимые трэки 
мы не сможем, мечты воплощая, 
показать то, что так нам хотелось: 
орать громче, чем хит бьёт в динамик.

Я улыбаться перестала, 
Морозный ветер губы студит, 
Одной надеждой меньше стало, 
Одною песней больше будет. 
И эту песню я невольно 
Отдам на смех и поруганье, 
Затем, что нестерпимо больно 
Душе любовное молчанье. 

 

Анна Ахматова

Иль я не знаю, что, в потемки тычась, 
Вовек не вышла б к свету темнота, 
И я — урод, и счастье сотен тысяч 
Не ближе мне пустого счастья ста? 

И разве я не мерюсь пятилеткой, 
Не падаю, не подымаюсь с ней? 
Но как мне быть с моей грудною клеткой 
И с тем, что всякой косности косней? 

Напрасно в дни великого совета, 
Где высшей страсти отданы места, 
Оставлена вакансия поэта: 
Она опасна, если не пуста. 
 

Борис Пастернак

Простая песня, грусть простая, 
меж дальних веток блеск реки, 
жужжат так густо, пролетая, 
большие майские жуки. 

Закатов поздних несказанно 
люблю алеющую лень... 
Благоуханна и туманна, 
как вечер выцветший, сирень. 

Ночь осторожна, месяц скромен, 
проснулся филин, луг росист. 
Берёз прелестных четко-тёмен 
на светлом небе каждый лист. 

Как жемчуг в раковине алой, 
мелькает месяц вдалеке, 
и веет радостью бывалой 
девичья песня на реке. 

 

Владимир Набоков

А помните, как это было в детстве? 
Те утренники в садике... и мама 
На платье из х/б-ешного обреза 
Всю ночь снежинки, блестки пришивала! 
И бережно повешенный на стуле, 
Наряд "снежинки" был к утру готов! 
Нам в платье том казалось, - мы принцессы 
Из самых-самых ярких детских снов!!! 
И запах елки той, что ароматней нет, 
В шарах стеклянных на пушистых лапах. 
Звезды Советской на макушке свет 
Которую, конечно, вешал папа! 
Почтовые открытки, телеграммы... 
От родственников дальних и не очень... 
"Ирония судьбы" со всех экранов 
В канун той Самой Новогодней Ночи! 
И верили по-детски мы наивно, 
Что Дед Мороз одарит нас подарком... 
И уплетали дружно мандарины 
Делили их с сестрой... А кто-то с братом! 
И свет в глазах искрился неподдельно 
И много лет прошло, но в сердце свято 
Храним те самые счастливые мгновенья 
Где молоды так были мама с папой!

Я бы мог прожить совсем иначе, 
И душа когда-то создана была 
Для какой-нибудь московской дачи, 
Где со стенок капает смола, 
Где идёшь, зарёю пробуждённый, 
К берегу отлогому реки, 
Чтоб увидеть, как по влаге сонной 
Бегают смешные паучки. 
Милая, далёкая, поведай, 
Отчего ты стала мне чужда, 
Отчего к тебе я не приеду, 
Не смогу приехать никогда?.. 

 

Илья Эренбург

Эти мысли отнюдь не умные, 
Но кому-то, увы, понятные. 
Я смотрю на других и думаю: 
Боже, как обнять необнятное? 

Я смотрю на других и кажется: 
Все чужое, плохое, скрытное. 
В голове моей не уляжется: 
Как забыть тебя, незабытное? 

Нервы мирятся с обострением, 
Совесть с тяжестью, память с пятнами. 
Я смотрю на других с презрением: 
Боже, как принять непринятное? 

Значит сердце совсем убогое. 
К новым чувствам – неблагодатное. 
Я умом понимаю многое, 
Кроме: как отдать неотдатное?

Перекрестки, перепутья 
Насмехались судьбы-судьи, 
Две руки в клубок связали 
И по свету раскидали, 
Разорвали... 
Разогнали... 
Времени любить не дали, 
Тяжестью сплели печали, 
Мы в разлуке обнищали 
Жизнь свою другим отдали, 
Осерчали... 
Одичали... 
Только души рвутся в дАли, 
Где когда-то потеряли 
Верность, искренность, любовь, 
Боль, осталась только боль, 
Невидимками-следами, 
Недосказанностью нами. 

Перекрестки, перепутья - 
Наказали звезды-судьи...

Забывала старательно я целый год 
Его руки, улыбку, минувшую осень, 
Только вдруг по больному без промаха бьет 
Мой ребенок по-детски наивным вопросом: 
«А твой друг почему нам давно не звонил? 
Он же классный, мне было с ним так интересно! 
Помнишь, он нас смотреть самолеты возил? 
Лучше гида рассказывал все, если честно. 
А еще говорил мне, что я молодец, 
Обещал для компьютера супер-программу, 
Вот бы так обращался со мною отец, 
Но ему все равно...Почему же так, мама?» 
Понимаю, твоей он коснулся души – 
Друг, и правда, хороший, хотя невезучий, 
Да и мы с тобой оба, сынок, хороши, 
Только видишь – не наш, получается, случай: 
Не срослось, не сбылось – как тебе объяснить? 
Нет, я лучше отмазку придумаю срочно 
(так не хочется рвать вас связавшую нить): 
«Сдаст проект на работе – появится, точно! 
А пока нам с тобою неплохо вдвоем, 
Если хочешь, любимую пиццу затею!» 
Ты с годами, пожалуй, забудешь о нем, 
А вот я разлюбить никогда не сумею…

B Петербурге мы сойдемся снова, 
Словно солнце мы похоронили в нем, 
И блаженное, бессмысленное слово 
В первый раз произнесем. 
B черном бархате советской ночи, 
В бархате всемирной пустоты, 
Все поют блаженных жен родные очи, 
Bсе цветут бессмертные цветы. 

Дикой кошкой горбится столица, 
На мосту патруль стоит, 
Только злой мотор во мгле промчится 
И кукушкой прокричит. 
Мне не надо пропуска ночного, 
Часовых я не боюсь: 
За блаженное, бессмысленное слово 
Я в ночи советской помолюсь. 

B Петербурге мы сойдемся снова, 
Словно солнце мы похоронили в нем, 
И блаженное, бессмысленное слово 
В первый раз произнесем. 
B черном бархате советской ночи, 
В бархате всемирной пустоты, 
Все поют блаженных жен родные очи, 
Bсе цветут бессмертные цветы. 

Дикой кошкой горбится столица, 
На мосту патруль стоит, 
Только злой мотор во мгле промчится 
И кукушкой прокричит. 
Мне не надо пропуска ночного, 
Часовых я не боюсь: 
За блаженное, бессмысленное слово 
Я в ночи советской помолюсь. 

Слышу легкий театральный шорох 
И девическое «ах» — 
И бессмертных роз огромный ворох 
У Киприды на руках. 
У костра мы греемся от скуки, 
Может быть, века пройдут, 
И блаженных жен родные руки 
Легкий пепел соберут. 

Где-то грядки красные партера, 
Пышно взбиты шифоньерки лож, 
Заводная кукла офицера 
Не для черных дум и низменных святош 
B черном бархате всемирной пустоты, 
Все поют блаженных жен крутые плечи, 
И ночного солнца не заметишь ты. 

 

Осип Мандельштам

Не жалею, не зову, не плачу, 
Всё пройдет, как с белых яблонь дым. 
Увяданья золота охваченный 
Я не буду больше молодым. 

Ты теперь не так уж будешь биться, 
Сердце, тронутое холодком. 
И страна берёзового ситца 
Не заманит шляться босиком. 

Дух бродяжий, ты всё реже, реже 
Расшевеливаешь пламень уст. 
Где твоя утраченная свежесть, 
Буйство глаз и половодье чувств? 

Я теперь скромнее стал в желаньях 
Жизнь моя, иль ты приснилась мне? 
Словно я весенней гулкой ранью 
Проскакал на розовом коне. 

Все мы, все мы в этом мире тленны, 
Тихо льётся с клёнов листьев медь... 
Будь же ты вовек благословенно, 
Что пришлось прожить и умереть. 

 

Сергей Есенин

У всех ребят красивые игрушки 
Машинки, куклы, плюшевые мишки 
А он.. сжимает в ручке погремушку 
И стали уж короткими штанишки 

В заплатках аккуратных рубашонка 
И взгляд такой по-взрослому серьезный 
У этого смышленого мальчонки 
Опять в больших глазах застыли слезы.. 

Его обидели другие дети? 
Ударили, или толкнули в лужу? 
Нет..просто он совсем один на свете 
И никому не дорог и не нужен 

Ему ночами часто снится мама.. 
Зовет его. Так ласково и нежно.. 
Он в этих снах всегда счастливый самый 
И улыбается.. Тепло и безмятежно. 

Скажи же, ну зачем ушла ты, мама?! 
Туда, в обитель солнечного света 
Туда, куда не пишут телеграммы 
И письма остаются без ответа.. 

Ты слышишь, мама, слышишь??я скучаю.. 
Мне больно, мама, больно, очень больно.. 
Весь мир как мир.. А я.. Как будто с краю 
И руки.. Опускаются безвольно. 

Я помню, мама, помню твои ласки 
Душистые,любимые объятья.. 
И эти добрые твои, простые сказки 
Зачем ушла ты.. Не могу понять я... 

Безмолвен двор. Скрипят качели сонно 
Казалось бы, весь город грезит снами... 
И лишь на мир взирает отрешенно 
Мальчонка с очень грустными глазами.