ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.

Иосиф  Бродский

Докури последнюю и бросай, 
Май еще не скоро и будет снег. 
Все попытки бегства ведут на край, 
Где уже не нужен твой быстрый бег. 
Ты вчера смотрела ему в глаза, 
Слишком свято верила в этот рай, 
Прожит день и больше нельзя назад 
Будет снег, не скоро наступит май. 
Ты вчера не знала, что значит боль, 
А сегодня душит тебя зима, 
Ты вчера писала ему: "С тобой!" 
А сегодня шепчешь: "Теперь сама"... 
И замерзли руки, а никотин 
Не дает спасения, темно в глазах, 
Ты вчера хотела с ним до седин, 
А сегодня чувствуешь только страх. 
Эту зиму надо лишь пережить 
Он чужой, бывает так, се ля ви, 
Не ищи виновных, бросай курить, 
Будет май и много еще любви.

Ты был сначала просто лишним, 
И я гнала тебя. Как будто, 
Моей душе шептал Всевышний: 
Он – лишний, как зимой – простуда. 

Потом ты стал мне сладкой песней 
И наполнял меня истомой. 
Ты говорил: мы будем вместе! 
Но через час меня не помнил. 

О, да! Ты был мне райским змеем 
И искушал меня словами. 
И любовался, как слабею. 
И разжигал сильнее пламя. 

Ты стал моим любимым Богом! 
Но сжег ласкающую руку… 

…Спасибо за бесценный опыт! 
Ты научил меня быть сукой!

Стукнул по карману – не звенит! 
Стукнул по другому – не слыхать! 
В тихий свой, таинственный зенит 
Полетели мысли отдыхать. 

Но очнусь и выйду за порог, 
И пойду на ветер, на откос 
О печали пройденных дорог 
Шелестеть остатками волос. 

Память отбивается от рук. 
Молодость уходит из-под ног. 
Солнышко описывает круг – 
Жизненный отсчитывает срок. 

Стукну по карману – не звенит! 
Стукну по другому – не слыхать! 
Если только буду знаменит, 
То поеду в Ялту отдыхать… 

 

Николай Рубцов

мир останется прежним, 
да, останется прежним, 
ослепительно снежным, 
и сомнительно нежным, 
мир останется лживым, 
мир останется вечным, 
может быть, постижимым, 
но все-таки бесконечным. 

 

Иосиф Бродский

Я баба в целом ничего, 
В общении простая, 
Поклонников пускай не воз, 
Но маленькая стая. 

Я снюсь соседям и друзьям, 
Кручу мозги коллегам, 
Пусть не царевичам-князьям, 
Но годным для ночлега. 

И провожают до метро, 
И дарят валентинки — 
Полно тоскующих Пьеро 
Вокруг такой Мальвинки. 

Как много писем и звонков, 
Оскомину набивших! 

Общаюсь с кучей мужиков, 

А сплю, как дура, 

С бывшим.

Я вдруг поняла, что бывают другие… 
Они не бросают на ветер слова 
И с ними глаза остаются сухими 
И зеленее весною трава. 

И сердцу спокойней и знаю, что дальше, 
По полочкам жизнь до последних секунд, 
Наверное, так вот становятся старше… 
Наверное, так, когда больше не ждут…

Будешь скромным - растопчут, 
Будешь буйным - снесут, 
Будешь умным - прогонят, 
Добрым быть - засмеют, 
Будешь грешным - осудят, 
А цветущим - сомнут, 
Будешь чистым - изгадят, 
Ну, а злым - проклянут. 
Кем же быть? Я не знаю. 
Но, играя с судьбой, 
Вновь и вновь повторяю: 
"Буду только собой". 

 

Игорь Тальков

Наверно, это попросту усталость,— 
ничто ведь не проходит без следа. 
Как ни верти, 
а крепко мне досталось 
за эти неуютные года. 
И эта постоянная бездомность, 
и эти пересуды за спиной, 
и страшной безнадежности бездонность, 
встававшая везде передо мной, 
и эти горы голые, 
и море 
пустынное, 
без паруса вдали, 
и это равнодушие немое 
травы и неба,— 
леса и земли... 
А может быть, я только что родилась, 
как бабочка, что куколкой была? 
Еще не высохли, не распрямились 
два беспощадно скомканных крыла? 
А может, даже к лучшему, не знаю, 
те годы пустоты и маеты? 
Вдруг полечу еще 
и засверкаю, 
и на меня порадуешься ты?

 

Вероника Тушнова.

Пускай ты выпита другим, 
Но мне осталось, мне осталось 
Твоих волос стеклянный дым 
И глаз осенняя усталость. 

О возраст осени! Он мне 
Дороже юности и лета. 
Ты стала нравиться вдвойне 
Воображению поэта. 

Я сердцем никогда не лгу, 
И потому на голос чванства 
Бестрепетно сказать могу, 
Что я прощаюсь с хулиганством. 

Пора расстаться с озорной 
И непокорною отвагой. 
Уж сердце напилось иной, 
Кровь отрезвляющею брагой. 

И мне в окошко постучал 
Сентябрь багряной веткой ивы, 
Чтоб я готов был и встречал 
Его приход неприхотливый. 

Теперь со многим я мирюсь 
Без принужденья, без утраты. 
Иною кажется мне Русь, 
Иными - кладбища и хаты. 

Прозрачно я смотрю вокруг 
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль, 
Что ты одна, сестра и друг, 
Могла быть спутницей поэта. 

Что я одной тебе бы мог, 
Воспитываясь в постоянстве, 
Пропеть о сумерках дорог 
И уходящем хулиганстве.

«Когда же мы встретиться сможем?» 
«Не знаю». — «Ты занята?» — «Да…» 
Он думал: оглянется все же. 
Да где там! Знать, слишком горда.

Тонка, как серебряный месяц. 
Светла, точно свет из окна. 
Кто знает, быть может, раз десять 
В душе оглянулась она.

Расул  Гамзатов

Вновь с нежностью окутает февраль, 
Как шаль из нитей липкой паутины, 
Сердца, что канут жертвою невинной 
В объятья дремы. Хрупкая эмаль 

Зальет молочной наледью луны 
Ловушек амальгаму, прикрывая 
Ад полыньи под тонким слоем рая, 
Маня влюбленных в радужные сны 

О невозможном счастье. Луч зари 
Вернет похмельем отголоски чувства, 
Испитого из грез полночной грусти. 
И на морозном воздухе парить 

Останется дыхание, в слова 
Снежинками закованное в вечность, 
Которым эхо обещает встречу 
В поземке заблудившимся следам.

Друг познаётся в удаче
Так же порой, как в беде.
Если он душу не прячет,
Чувства не держит в узде.

Друг познаётся в удаче.
Если удача твоя
Друга не радует, — значит,
Друг твой лукав, как змея.

Или же горькая зависть
Разум затмила его,
И, на успех твой позарясь,
Он не простит ничего.

Он не простит... Но иначе
Скажет об этом тебе.
Друг познаётся в удаче
Больше порой, чем в беде.

 

Андрей Дементьев

Будь со мной прозрачнее и проще: 
у меня осталась ты одна. 
Дом сожжён и вырублены рощи, 
где моя туманилась весна, 

где берёзы грезили и дятел 
по стволу постукивал... В бою 
безысходном друга я утратил, 
а потом и родину мою. 

И во сне я с призраками реял, 
наяву с блудницами блуждал, 
и в горах я вымыслы развеял, 
и в морях я песни растерял. 

А теперь о прошлом суждено мне 
тосковать у твоего огня. 
Будь нежней, будь искреннее. Помни, 
ты одна осталась у меня. 

 

Владимир Набоков

Когда тебе захочется уйти, 
Поверь, за руку я держать не стану 
И слезы лить не буду неустанно, 
Коль вздумалось лететь, вперед - лети! 
Мы все равны под синим небосводом, 
Нет ничего дороже той свободы, 
Что нам с рождения дана. Пойми 
У каждого из нас свои пути. 
И если не сошлись они в единой 
И нужной точке, значит нет причины, 
Терзать друг другу души. Все... конец! 
Признайся самому себе ты наконец, 
Что не было любви и будь мужчиной, 
Не плутайся по улочкам глубинным 
И памяти не береди рубец.

Я верю в красивые души и в искренность глаз…
И в то, что хорошие люди живут среди нас…
И даже когда слишком больно и трудно дышать,
Я верю в добро, эту веру нельзя разрушать…

Меня предавали и часто бросали в беде…
Я это прошла, а предатели… Кто они? Где?
У жизни свой фильтр и отсеет она из судьбы
Всех тех, кто как будто не слышал сердечной мольбы…

Я верю, что каждый несёт с появленьем урок,
Чтоб сделать сильнее, когда в сложный час не помог…
А кто-то приходит, чтоб руку свою нам подать,
Поставить на ноги, и верить, а не осуждать…

Я верю, что там вдалеке безразличия нет,
Что в доброй душе улыбается радуги свет…
У этой души и слова, как бесценный родник…
Они разольются, и жизнь поменяют за миг…

И кто-то промолвит: «Я верю, что есть доброта»
И будет другим помогать от души, просто так…
Весь мусор обид и озлобленных мыслей мешок
С себя отряхнув, и теперь будет всё хорошо!

Я верю, душа не черствеет с годами, отнюдь…
Доверие там, где любовь… Это главная суть…
И если ты веришь, что счастье бывает в судьбе,
Вселенная, веря в тебя, всё подарит тебе…

Ирина Самарина-Лабиринт

Ожидание - 
Вот кто Дьявол, 
Вот кто сварит тебя в котле. 
Как бы мастерски ты не плавал, 
Очутишься опять 
На дне. 

Как бы 
Здорово, как бы мило 
Не кружились внутри слова, 
Это чувство подымет вилы 
И их вытрясет из 
Тебя. 

Ожиданье 
Предстанет культом, 
Убедит тебя спать у ног, 
Над тобою нависнет будто 
В спальне скошенный 
Потолок. 

Съест 
Без соли и будет радо, 
Что из специй - одни года. 
Что ты в бесе увидел брата 
И поверил, что ты - 
Еда. 

Что ты 
Вывернут, как футболка, 
И небрежно заброшен в шкаф. 
Что ты даже не повесть, только 
Пара-тройка нелепых 
Глав.

Такую девочку уже не изменить, 
Не приручить, не удивить любовью. 
Она привыкла покорять и не любить. 
Привыкла к сплетням за своей спиною. 

Невыносима, безрассудна и груба. 
Такою сделали ее "родные" люди. 
Все те, кого любить она смогла. 
Все те, кто наигрался с ней и бросил. 

Подлец за подлецом, все в тот же омут, 
Так и не сложно было сукой стать. 
И забывать с другими сладкие истомы, 
Чужие губы страстно целовать. 

А ночью в своей маленькой квартире, 
Заваривая ароматный чай. 
Быть самой одинокой во всем мире 
И по кому-нибудь из прошлого скучать. 

Такую девочку уже не изменить, 
Не переделать, не подстроить под себя. 
Ее бы просто напросто любить. 
Любить так, как никто и никогда!

Небо дождиком в окошки к нам долдонит 
И обиженно стекает с мрачных крыш. 
Я возьму твои холодные ладони, 
И, в глаза взглянув, спрошу: "О чём молчишь?" 

Да, погода за окном совсем не шепчет: 
У природы, как у пьяницы, запой. 
Ты мою ладонь сожми в руках покрепче. 
Важно только, что сегодня мы с тобой. 

Пусть не склеится разбитая посуда. 
Наши ссоры - это мелкий спотыкач. 
Всё пройдёт, как хворь, как лёгкая простуда; 
Полоса прервётся бед и неудач. 

Эта жизнь-проруха - та ещё кашёлка - 
Нудь рутины да извечной маеты. 
Ты смахни слезу, поправь рукою чёлку, 
Можешь жест так этот делать только ты. 

И пусть время всё быстрей бежит по кругу, 
Пусть в долгах погрязли - жизнь сплошной заём. 
Мы все беды наши, верь, моя подруга, 
Как и этот дождь, с тобой переживём.