Помоги, пожалуйста, влюбиться,
Друг мой милый, заново в тебя,
Так, чтоб в тучах грянули зарницы,
Чтоб фанфары вспыхнули, трубя.

Чтобы юность снова повторилась –
Где ее крылатые шаги?
Я люблю тебя, но сделай милость:
Заново влюбиться помоги!

Невозможно, говорят, не верю!
Да и ты, пожалуйста, не верь!
Может быть, влюбленности потеря –
Самая большая из потерь…
 

 Юлия Друнина

У лживой тайны нет секрета,
Нельзя искусственно страдать.
Нет, просто так не стать поэтом.
Нет, просто так никем не стать…
Кто нас рассудит, Боже правый,
Чего ты медлишь, что ты ждешь,
Когда кричат безумцы: «Браво!» —
Чтоб спели им вторично ложь.
И есть ли истина в рожденьи,
А может, это опыт твой,
Зачем же просим мы прощенья,
Встав на колени пред Тобой?
И, может, скоро свод Твой рухнет,
За всё расплатой станет тьма,
Свеча последняя потухнет,
Наступит вечная зима.
Уйми печальные сомненья,
Несовершенный человек,
Не будет вечного затменья,
Нас не засыплет вечный снег.
И просто так не появилась
На свете ни одна душа.
За всё в ответе Божья милость,
Пред нею каемся, греша.
Но мир — не плод воображенья,
Здесь есть земные плоть и кровь,
Здесь гений есть и преступленье,
Злодейство есть и есть любовь.
Добро и зло — два вечных флага
Всегда враждующих сторон.
На время побеждает Яго,
Недолго торжествует он.
Зла не приемлет мирозданье,
Но так устроен белый свет,
Что есть в нем вечное страданье,
Там и рождается поэт.

 

 Валентин Гафт

Я стала восхитительной женой, 
И вновь сверкаю нимбом с позолотой. 
Подумать только, прошлый непокой 
Кошмарным сном забылся отчего-то. 

Я вновь прекрасней «этих глупых баб», 
[Я для каталы – долгожданный джокер]! 
Отныне мой довлеющий сатрап 
Слегка растерян и немножко в шоке. 

Пусть это будет чуточку смешно, 
Но мозг теперь ничем не перегружен. 

Я стала восхитительной женой – 

Я никогда не ссорюсь 

С бывшим мужем.

Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь.
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья...

Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что "я люблю",-
То же, что дышу, или живу!

И вдоволь будет странствий и скитаний,
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она.
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить.
Любой ценой - и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули...

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Но многих захлебнувшихся любовью,
Не докричишься, сколько не зови...
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибшим от невиданной любви...

Их голосам дано сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах.
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья...

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу - и значит, я люблю!
Я люблю - и, значит, я живу!

Владимир Высоцкий

Уже шестнадцать лет Лондон лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, создали в его окрестностях лагеря с населением в несколько сот человек. Быт лагерей суров, он состоит из мародерских вылазок в город, набегов на соседей и отражения вражеских атак. Хваленая английская вежливость осталась в прошлом, законы цивилизованного общества сменились законами клана.Доверять можно только своим, все чужие – заклятые враги, конкуренты в борьбе за выживание. Еще опаснее Звери – так называют начисто утративших человеческий облик двуногих обитателей лондонских развалин. 

Хейдену двадцать один год, но он уже возглавляет Блэкуинг, самый укрепленный и опасный из всех лагерей. Грейс, случайно спасенная им девушка из соперничающего лагеря Грейстоун, не готова довериться лидеру тех, кого ее с детства учили безжалостно уничтожать.

Откуда мне знать, что в твоей голове. 
Я просто пишу стихи. 
Я просто не лучший на свете пример. 
Прости же мои грехи. 

И в самый урочный и страшный час 
Отдай мне саму себя. 
Я каюсь, я знала, что слово "нас" 
Нельзя говорить, не любя. 

И словно молитва с шершавых губ 
Сорвется последний смех. 
Я каюсь, я знала, но страшно вслух 
Признать, что возврата нет.

Я Вам клялась в любви?!. Да что Вы, обалдели?.. 
А впрочем,… может быть,… что станется со мной?!.. 
Ведь у меня, пардон, семь пятниц на неделе… 
А память, как всегда подводит в выходной… 

Я помню не совсем, как добралась до дома… 
Ах, это Вы меня любезно подвезли?.. 
Но почему лицо мне Ваше не знакомо? 
Молчите!.. Вы себя сегодня превзошли!.. 

Молчите!.. всё равно, я Вам ничуть не верю!.. 
Не надо целовать мне грязную ладонь!.. 
Вы правы, я сейчас Вам укажу на двери, 
И потушу слегка Ваш пыл и Ваш огонь!.. 

Ну что за чепуху, простите, вы несёте?.. 
И почему у Вас мой шарфик и духи?.. 
Так что, выходит Вы, и вправду, мне не лжёте?.. 
И станете всерьёз просить моей руки?.. 

Признаться не ждала такого поворота: 
Я Вас по всем статьям должна благодарить… 
История вполне достойна анекдота… 
Успеть бы только Вас до свадьбы полюбить!..

Мужик быть должен мужиком - 
Избитое клише. 
Он с этой догмой не знаком? 
Гони его взашей! 

Он басни сочинять мастак? 
Снимай лапшу с ушей! 
Он рохля, нытик и простак? 
Гони его взашей! 

Он топчет грязным сапогом 
Ростки в твоей душе? 
Расстанься с этим м@даком, 
Гони его взашей! 

Его корона - небоскрёб 
В сто двадцать этажей? 
Самовлюблённый остолоп? 
Гони его взашей! 

Из сердца сделал твоего 
Отличную мишень? 
Не фантазируй ничего, 
Гони его взашей! 

Но если он не Дон Жуан, 
Не понтовщик дешёвый, 
Не истеричный горлопан 
И держит своё слово, 

Не чахнет будто бы Кощей, 
Над скопленным им златом 
И ради блага всех людей 
Рвёт душу на заплаты, 

Тебя спасает в трудный час, 
Даёт совет разумный, 
Хва-тай его! 
И прямо в ЗАГС, 
Пока не передумал!

А главное, чтоб мы любили 
Родных и близких, чтоб ловили 
Их каждый взгляд и каждый вздох. 
Не смена всяческих эпох 
Важна, а то, как руку гладим 
Родную, как с родными ладим. 

 

Лариса Миллер

Холодок щекочет темя, 
И нельзя признаться вдруг,— 
И меня срезает время, 
Как скосило твой каблук. 

Жизнь себя перемогает, 
Понемногу тает звук, 
Всё чего-то не хватает, 
Что-то вспомнить недосуг. 

А ведь раньше лучше было, 
И, пожалуй, не сравнишь, 
Как ты прежде шелестила, 
Кровь, как нынче шелестишь. 

Видно, даром не проходит 
Шевеленье этих губ, 
И вершина колобродит, 
Обреченная на сруб. 

 

Осип Мандельштам

А раньше в восторг приходили от громкого вздоха, 
От робких, а то и случайных, несмелых касаний… 
Другие законы и нравы, другая эпоха, 
И горькой казалась романтика тайных признаний. 

В то время о многом шептали глаза и ресницы, 
И тот, кто желал, тот учился внимательно слушать, 
И было за счастье однажды любимым присниться, 
За честь принимали кому-то открытую душу. 

Когда-то любили взахлёб, сокровенно и нежно, 
Искали предлоги, желали нечаянной встречи, 
Дарили сердца и словами вселяли надежду, 
А чувства бурлили такие, что время не лечит. 

И было на той, позабытой за годы, планете 
Великим блаженством обнять драгоценные плечи. 
Фантастикой кажется факт, что когда-то на свете 
Людей выбирали на жизнь, а не день или вечер.

Прими эту ночь, как подарок. 
Не надо бессмысленных слов. 
Огонь твоей страсти так ярок. 
А я...Я не верю в любовь. 

Последний рассеянный лучик 
Растает на сильном плече. 
Поверь мне, так проще и лучше - 
Не помнить имен и ночей. 

Прими эту ночь, как подарок. 
Не надо отчаянных фраз. 
Огонь твоей страсти так ярок, 
А я обжигалась не раз...

Делай что хочешь, только, прошу, не снись. 
Пропадай, гуляй, убивай себя, чем попало. 
Мне надоело ночами катиться вниз... 
Так болезненно я ещё никогда не летала. 

Делай что хочешь, только не говори, 
Что еще все возможно, можем еще сначала... 
Сколько угодно пиши, сколько хочешь кури, 
Только не уговаривай, чтобы тебя спасала. 

Делай что хочешь, только не приходи, 
Я не выдержу этого темного взгляда... 
Я еще на пути к новой жизни, еще в пути... 
Я прошу тебя, не возвращайся, не надо.

Кровь моя холодна.
Холод её лютей
Реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.
 

Иосиф Бродский

Святая наука — расслышать друг друга
сквозь ветер, на все времена
Две странницы вечных — любовь и разлука —
поделятся с нами сполна...

Булат Окуджава

Жалеть нелюбимых – не дело чести. 
Запомни, что правдой нельзя обидеть. 
Гораздо страшнее остаться вместе 
И тихо, сознательно ненавидеть. 

Не думай, что хватит меня надолго, 
Не думай, что чистая и святая. 
Любовь к человеку из чувства долга 
Сотрется, как лишняя запятая. 

И руки покажутся палачами, 
Хотя и обнимут еще нежнее. 
Ты знаешь, мне кажется, что ночами 
Любить нелюбимых еще сложнее. 

Сегодня с тобою под одеялом 
Мне стало так холодно, как с железным. 
Сегодня меня еще меньше стало, 
А завтра совсем для тебя исчезну.

Утихни, друг. Прохладен чай в стакане. 
Осыпалась заря, как августовский тополь. 
Сегодня гребень в волосах — 
Что распоясанные кони, 
А завтра седина, как снеговая пыль. 

Безлюбье и любовь истлели в очаге. 
Лети по ветру стихотворный пепел! 
Я голову — крылом балтийской чайки 
На острые колени 
Положу тебе. 

На дне зрачков ритмическая мудрость — 
Так якоря лежат 
В оглохших водоемах, 
Прохладный чай (и золотой, как мы) 
Качает в облаках сентябрьское утро.

Анатолий Мариенгоф