Летней ночью на борту дорогой безлюдной яхты, дрейфующей в шхерах Стокгольма, находят утопленницу в сухой одежде. На следующий день в апартаментах в богатом районе Эстермальм умирает мужчина. Как ему удалось повеситься на ламповом крюке в абсолютно пустой комнате с очень высокими потолками, где не на что взобраться? И все-таки комиссар полиции уверен: это самоубийство. Стремительно раскручивается цепь мрачных событий. Странным образом они связаны со скрипкой, принадлежавшей великому Паганини, и губительным контрактом, осененным его именем. И напрасно двое влюбленных пытаются найти спасение на обманчиво приветливых островках среди фьордов – бесстрастный убийца, методично идущий по их следу, вездесущ и несокрушим, он движется к своей цели буквально по трупам. «Контракт Паганини» Ларса Кеплера – продолжение детективной серии, начало которой было положено «Гипнотизером». И в новом триллере жуткий клубок преступлений распутывает уже знакомый нам Йона Линна – уголовный комиссар с загадочным прошлым и неясным будущим, талантливый сыщик с внешностью киногероя и склонностью к меланхолии. Романы Ларса Кеплера стали бестселлерами во всем мире, они считаются эталоном скандинавского триллера. В частности, авторитетный журнал Time назвал «Гипнотизера» одной из десяти самых важных книг 2010 года в мире. Фильм режиссера Лассе Халльстрема «Гипнотизер» по одноименному роману выдвинут Шведской киноакадемией на премию «Оскар».

Любовь не стоит искать, 
Её найти невозможно. 
Любовь надо просто ждать, 
Как бы это не было сложно. 

Любовь не встретишь где ждёшь, 
И не оставишь где хочешь. 
Любовь с тобой рядом идёт, 
Когда с ней идти нету мочи. 

В любви нет законов и правил. 
В любви не бывает измен. 
Любовь твою жизнь исправит, 
Подкинув немало проблем. 

Любовь к нам приходит свыше, 
О возрасте не спросив. 
Её шаги ты услышишь, 
С надеждой ей дверь отворив. 

Любовь не награда поверь. 
Тем более не наказание. 
Войдёт в приоткрытую дверь, 
Она твоё испытание.

Я головы твоей коснусь, 
Разглажу локоны льняные, 
"Я здесь, с тобой, я остаюсь", - 
Скажу слова тебе простые. 

Так сладко спишь, мой добрый ангел, 
Струится шелком мягкий свет... 
Вдруг сладкий стон, как звон хрустальный, 
Рассыплет в комнате: "Привет!". 

Мою ладонь к лицу прижмешь, 
Обнимешь, нежно поцелуешь, 
Из глаз, жемчужный брызнет дождь, 
Расскажет, как в ночи тоскуешь. 

Ты скажешь: "Милый! Как же я боюсь, 
Всех жизней, что без тебя пустые..."; 
"Я здесь, с тобой, я остаюсь...", - 
Шепну слова тебе простые.

Вселенная Антуана де Сент-Экзюпери огромна и необычайно гостеприимна. Неслучайно миллионы читателей, поколение за поколением, продолжают летать по ее бесконечным просторам. В ней среди звезд, небесных пейзажей, ветра, гор и песков «летящий пророк двадцатого столетия» открывает пути к свободе и счастью. 

Романы «Ночной полет», «Южный почтовый» и «Военный летчик», где отразились и страсть писателя-летчика к приключениям, и его личный опыт, приглашают в очередной незабываемый полет. 

Когда я заболевал, он спешил ко мне: любил лечить. Болезни у меня по тем молодым годам были несложные – простуда, бронхит. Тем не менее у него был вид строгий, озабоченный, в руках чемоданчик, из которого он извлекал спиртовку, градусник, банки. Затем усаживал меня, поворачивал спиной, выстукивал согнутым пальцем, заставляя раскрыть рот и сказать «а», затем ставил градусник, аккуратно протерев его спиртом, и говорил: 

– Имей в виду, самая подлая болезнь – почки. Она подкрадывается как вор. Исподтишка, не подавая никаких болевых сигналов. Именно так чаще всего. Поэтому, если бы я был начальником всех милиций, я бы заменил паспорта предъявлением анализа мочи, лишь на основании коего и ставил бы штамп о прописке. 

Градусник показывал 37, встряхивался, и мой лекарь приступал к банкам. Он подсовывал под банку вспыхнувшую наспиртованную вату, накрученную на палочку, часто обжигал меня и тут же назидательно утешал: 

– Но зато посмотри, какие банки! Чувствуешь? Завтра будешь здоров! 

Я считал его очень мнительным. Он любил аптеки. До сих пор на Кропоткинской стоит аптека, в которую он часто хаживал. Поднявшись на второй этаж, отворив провинциально звякающую дверь, он входил туда, и его встречали как хорошо знакомого посетителя. Он закупал лекарства обстоятельно, вдумчиво. Любил это занятие. 
 

Из воспоминаний Ермолинского о Булгакове

1. «Джейн Эйр», Шарлотта Бронте 
Всемирно известный роман Шарлотты Бронте заслужил не только любовь читательниц по всему миру, но и восторженные отзывы известных писаталей XIX века. История любви Джейн Эйр, работающей гувернанткой в поместье Торнфильд, и мистера Рочестера стала образцом верности,самоотверженности и безграничной преданности. 


2. «Книжный вор», Маркус Зусак 
Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше. Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель. Так девочка оказывается на Химмель-штрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай. «Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу. Экранизирован в 2013 году. 


3. «Отверженные», Виктор Гюго

Как ты кротка, как ты послушна, 
Ты рада быть его рабой, 
Но он внимает равнодушно, 
Уныл и холоден душой. 

А прежде... помнишь? Молода, 
Горда, надменна и прекрасна, 
Ты им играла самовластно, 
Но он любил, любил тогда! 

Так солнце осени — без туч 
Стоит, не грея, на лазури, 
А летом и сквозь сумрак бури 
Бросает животворный луч... 

 

Николай Некрасов

Сухие, редкие, нечаянные встречи, 
Пустой, ничтожный разговор, 
Твои умышленно-уклончивые речи, 
И твой намеренно-холодный, строгий взор,- 
Всё говорит, что надо нам расстаться, 
Что счастье было и прошло... 

Но в этом так же горько мне сознаться, 
Как кончить с жизнью тяжело. 

Так в детстве, помню я, когда меня будили 
И в зимний день глядел в замерзшее окно,- 
О, как остаться там уста мои молили, 
Где так тепло, уютно и темно! 
В подушки прятался я, плача от волненья, 
Дневной тревогой оглушен, 
И засыпал, счастливый на мгновенье, 
Стараясь на лету поймать недавний сон, 
Бояся потерять ребяческие бредни... 
Такой же детский страх теперь объял меня. 
Прости мне этот сон последний 
При свете тусклого, грозящего мне дня! 

 

Алексей Апухтин

Весна, весна, пора любви,
Как тяжко мне твое явленье,
Какое томное волненье
В моей душе, в моей крови...
Как чуждо сердцу наслажденье...
Всё, что ликует и блестит,
Наводит скуку и томленье.

Отдайте мне метель и вьюгу
И зимний долгий мрак ночей.

Александр  Пушкин

Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. 

Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения. 

Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни. Один год – чтобы стать взрослыми, отказаться от прежних привычек и убеждений. Год невероятного напряжения всех сил – физических и душевных. Потому что, согласно закону, у жнеца не может быть двух подмастерьев, и тот из них, кто окажется слабее, подлежит уничтожению…

В другое время бы родиться, 
Где мир спасет Любовь одна, 
И нежностью твоей напиться, 
Тонуть, не достигая дна. 

В лучах надежды согреваться, 
Где грани чувства как струна. 
К твоим губам бы прикасаться, 
И растворяться, как волна. 

Я заблудилась в море страсти, 
Не видно берега земли, 
И разум надо мной не властен, 
Когда пришла пора Любви. 

Тебя ищу и вновь не спится, 
Блуждая в лабиринтах сна. 
Мне сильно хочется влюбиться! 
Зачем??? 
КО МНЕ ПРИШЛА ВЕСНА!

1. «Сила прошлого», Сандро Веронези 
Тихое, счастливое семейство - муж, жена, маленький сын. Главный герой, детский писатель, возвращается домой в Рим после получения литературной премии и встречает на вокзальной площади незнакомца. Этот странного вида человек где-то выведал его семейную тайну. Теперь в жизни писателя все идет кувырком. Он спасается бегством из Рима со своим семейством, потом возвращается один в надежде, что встреча забудется, как дурной сон, но не тут-то было. В "Силе прошлого" автор продолжает традиции Альберто Моравиа и Джона Ле Карре, вступает в диалог с Пазолини и Орсоном Уэллсом. 

2. «Торговец пушками», Хью Лори 
Беспечная жизнь бывшего военного офицера Томаса Ланга, любителя виски и мотоциклов, в одночасье полетела в тартарары, когда некто заказал ему убийство американского бизнесмена Александра Вульфа. Попытки спасти намеченную жертву приводят Томаса в лагерь террористической группировки "Меч Справедливости". И тогда убийство голландского политика и захват американского посольства в Касабланке покажутся главному герою всего лишь мелкими неприятностями, из которых ему придется выпутываться, чтобы добраться до истоков международного заговора торговцев оружием. В своем дебютном романе "Торговец пушками" Хью Лори с истинно английскими остроумием и колкостью пародирует многочисленные шпионские детективы и боевики. 

3. «Падение. Изгнание и царство (сборник)», Альбер Камю 
«Падение» — последняя законченная повесть А.Камю. Пытаясь ответить на вечный вопрос: «В чём смысл человеческого существования?», писатель выбирает форму монолога-исповеди героя. Камю обнажает наиболее страшные человеческие пороки, которые не поддаются осуждению судом, как инстанцией, но противоречат добродетели. Главный герой повести, осознав себя как лицемера и грешника, не отказывается от своей сути, а находит оправдание для продолжения привычной ему жизни… Недаром Жан-Поль Сартр характеризовал повесть, как «самую красивую и наименее понятую» книгу А.Камю. В это издание также входит сборник новелл «Изгнание и царство». 

Больше не снись, я прошу, только больше не снись! 
В мысли мои не стучись, я тебя умоляю! 
Дозу присутствия в жизни, пожалуйста, снизь. 
Доля тебя неприлично, ужасно большая. 

Знаю, не любишь. Так просто меня отпусти. 
Больше не нужно звонков и твоих СМС-ок: 
Ни телефонных, ни по Интернетной сети. 
Будь очень строг, непреклонен, уверен и резок, 

Чтоб поняла: я и вправду тебе не нужна. 
Я с этим справлюсь (ну очень на это надеюсь). 
Ты разлюбил, и меня накрывает волна 
Мыслей: когда перестала быть жизнью твоею? 

Тихо внушаю себе: "Не грусти, улыбнись! 
Справишься. Точно найдёшь ты в себе эту силу!" 
Больше не снись, умоляю, мне больше не снись, 
Чтоб без тебя наконец снова жить научилась!

1. «Прекрасная Маргарет», Генри Райдер Хаггард 
Популярный английский писатель и публицист Генри Райдер Хаггард знаменит историко-приключенческими романами "Копи царя Соломона" (1885), "Она" (1887), "Дочь Монтесумы" (1893) и другими, тиражи которых превосходили даже тиражи книг таких мастеров авантюрной прозы, как Р.Л.Стивенсон и А.К.Дойл.Безграничная фантазия, страсть к путешествиям и незаурядная эрудиция позволили Хаггарду создать несколько десятков романов, одновременно остросюжетных и познавательных, с необычайно широкой географией: Древний Египет, Перу, Мексика, Нидерланды, Исландия… В романе "Прекрасная Маргарет" писатель обращается к национальной истории: поединки, интриги, драматические расставания и счастливые встречи разворачиваются на фоне политических событий Англии, а также Испании последней четверти ХV в. Книга станет отличным развлечением для широкого круга читателей, желанным подарком для всех романтиков и любителей приключений. 


2. «Крэнфорд», Элизабет Гаскелл 
Элизабет Гаскелл - английская писательница, автор романов "Крэнфорд", "Мэри Бартон", "Север и Юг", а также биографии своей подруги, писательницы Шарлотты Бронте. "Крэнфорд" впервые был напечатан в журнале Ч.Диккенса "Домашнее чтение". Жизнь и нравы почтенных дам провинциального городка, забавные и трогательные происшествия - выразительные зарисовки Гаскелл написаны с мягким юмором и искренней симпатией к своим героям. "Там все правда, ведь я сама видела корову, одетую в серую фланелевую кофту - и я знаю кошку, которая проглотила кружево..." Э.Гаскелл из письма Д.Рескину. 


3. «Слепой убийца», Маргарет Этвуд

Виктор Гюго, оказывается, сумел спасти Собор Парижской Богоматери от разрушения. Именно его одноименный роман (который на самом-то деле вовсе не о соборе, а о любви Квазимодо и Эсмеральды) сделал собор достоянием культурного наследия. 

Строительство храма началось еще в XII веке, а во времена Гюго, в веке девятнадцатом, он уже устарел, обветшал и находился в крайне плачевном состоянии. При Наполеоне Бонапарте он был передан церкви, которая не очень хотела заниматься его реставрацией. Уже к 30-м годам XIX века собор был под угрозой сноса. Но популярность романа Гюго сделала ему хорошую славу: здание привлекло множество туристов, которые хотели прочувствовать атмосферу романа с помощью посещения собора – тем самым автор спас его от уничтожения, потому что на посещении Нотр-Дам де Пари городу удавалось хорошенько подзаработать. 

Сейчас этот образец готики – один из самых известных символов французской столицы. Видимо, не зря в предисловии к книге Виктор Гюго писал: «Одна из главных целей моих – вдохновить нацию любовью к нашей архитектуре».

Душа - это сквозняк пространства
Меж мёртвой и живой отчизн.
Не думай, что бывает жизнь напрасной, 
Как будто есть удавшаяся жизнь...
 

Андрей Вознесенский

Ты из тех невозможных женщин, 
о которых мечтают ночами, 
на которых весь мир помешан, 
но никто не владеет ключами. 

Роковая, с магическим взглядом, 
моментально врываешься в память, 
словно пуля с губительным ядом, 
чья задача душевно изранить. 

И мужчины, гуляя с другими, 
неизбежно теряют рассудок, 
повторяют желанное имя, 
только имя царапает губы. 

Вот и я наравне с остальными 
привлечён — мотылёк на солнце — 
повторяю желанное имя 
и надеюсь, что ты улыбнёшься. 

Пред тобой ничего не знача, 
возникает вопрос, тоскую: 
подвернётся ли мне удача 
пересечься с тобой вживую?

 

Костя Крамар

Дождик сеет, сеет, сеет, 
с полуночи моросит, 
словно занавес кисейный 
за окошками висит. 
А в лесу кричат кукушки, 
обещают долгий век... 
Мне не грустно 
и не скучно, 
я счастливый человек. 
Из раскрытой настежь двери 
пахнет глиной и травой. 
А кукушкам я не верю, 
врать кукушкам 
не впервой! 
Да и что считать без толку, 
лишним годом дорожить? 
Ну недолго, 
так недолго, 
только б счастливо прожить. 
Так прожить, 
чтоб всё, что снится,— 
все сбывалось наяву, 
так прожить, 
чтоб петь как птица, 
так прожить, 
как я живу! 

 

Вероника Тушнова

Элси и Бен просыпаются наутро после свадьбы. В Элси кипит энергия, она торопится начать новую жизнь, но Бен останавливает ее. У них впереди целая вечность, и они все успеют. Вместе. 

…Элси потеряла Бена всего через девять дней после свадьбы. 

Это была любовь с первого взгляда. Роман, который длился только полгода. Но жить без Бена теперь невыносимо. 

Истории прошлого и настоящего переплетаются в голове Элси. История их с Беном любви – красивая, яркая, загадочная – увлекает ее в мир воспоминаний. Но помощь приходит с неожиданной стороны – от человека, который знал Бена лучше всех на свете.

Меня ты напоил, мой милый, сладким ядом, 
Я обманулась вкусом, выпила до дна. 
Мечтала я болеть с тобою рядом, 
И так измучилась одна. 

Любовный яд в сто раз опаснее кураре 
И для него еще не создан антидот, 
Ты клялся мне - счастливой будем парой, 
А сделал все наоборот. 

Мне говорят друзья, что время только лечит, 
Быть может полегчает мне зимой, 
Но жизнь идет, а мне ничуть не легче, 
Я погибаю, милый мой... 

Все это грустно, но совсем не ново, 
Любовь привыкли люди убивать, 
Но если яд ты предложил бы снова- 
Его бы выпила опять.